Лилия Мулляр: «Фольклорно-сказочный массив народов Северного Кавказа содержит важнейшие смысловые константы этноменталитета»

Руководитель студенческого научного общества Северо-Кавказского института РАНХиГС Ислам Ахциев в рамках информационно-аналитического проекта «Время эксперта» пообщался с доктором философских наук, профессором кафедры истории, права и гуманитарных дисциплин СКИ РАНХиГС Лилией Мулляр на тему этноментальных особенностей кавказского фольклора и их влиянии на социум.

1. 
   Какие социоментальные черты кавказских этносов раскрываются в мотивах народных сказок?
   Фольклорно-сказочный массив народов Северного Кавказа — Нартский эпос — содержит важнейшие смысловые константы этноменталитета, актуальные для осмысления особенностей социального развития на Северном Кавказе:
   — горский менталитет (монодоминация силы / твердости; нарт Сосруко рожден из камня, а тело его выковано из железа в кузне бога Тлепша; «каменно-железный» компонент выражает горский менталитет, когда камень символизирует крепость и силу; обитатели каменного пространства — нарты — идеализация твёрдости духа, устремленности вверх и вперёд, упорство в хозяйственном освоении горного ландшафта, в добывании каких-либо артефактов);
   — традиционный менталитет (этика кавказской чести: месть нарта за убитого отца или братьев; патриархальность и клановость: нарты существуют как богатырская община, сообща занимаются земледелием, коллективному производству соответствует коллективное потребление и ряд патриархально-бытовых аспектов — общий «нартский дом», общесемейный котел, длинная скамья для совместных трапез, винный кувшин «на сто человек», общее кладбище и т. п.);
   — «маскулинный менталитет» (эталонная модель мужского поведения: кавказская воинственность; героическая атрибутика: оружие, конь, ратное дело, сила, смелость, борьба нартов с чудовищами — эмегенами и драконами).
   Путём рецепции поколениями образов нартских богатырей сложился уникальный менталитет «кавказского культурного круга». Это своего рода неформальная конституция кавказского месторазвития.
2. Чем, на Ваш взгляд, сказки народов Кавказа отличаются от других?
   К отличительным чертам фольклорно-сказочного массива народов Кавказа можно отнести: — комплекс Нартского эпоса складывался в тесной внутренней связи со средой обитания (горы), которая становится одним из героев эпоса; — приоритет мужских персонажей порождает гендерную диспропорцию; — значительная часть контента Нартского эпоса посвящена хозяйственно-экономической деятельности — приключениям нартов на охоте и занятиям сельскохозяйственным и ремесленным трудом.
   Образ жизни нартов, их представления о хозяйстве и связанное с этим общественное устройство, являются этноментальной основой бытия кавказских народов.
3. По Вашему мнению, какую роль играют народные сказки в воспитании детей?
   Тексты сказок — суть уникальное этноментальное пространство, в котором кумулируются социальные ценности и транслируются в сознание индивида уже в раннем детстве, погружаются в долгосрочную память, формируя индивидуальное мировоззрение и сценарий жизни. В возрасте от 1 до 7 лет в «самое само» (термин А. Лосева) человека — пластичную и доверчиво-восприимчивую детскую душу — беспрепятственно легко входит сказка.
   Сказочный текст является минимальным по формату и максимальным по глубине восприятия «резервуаром» образов, из которых буквально сотканы основные детские впечатления. Как источник социально-прецедентных феноменов, сказка в сжатом до персонажей-типов виде поддерживает социально-значимый сюжет или образец поведения. Ребенок соотносит себя с героем / героиней сказки как с референтным образцом: идентифицирует себя с ним и усваивает тот репертуар поведения, национально одобряемые образцы которого существуют в сказке. Например, Ганс Чурбан в европейской сказке — глупый, занятый бесполезным делом, бесперспективный человек, присутствующий в сказке как прецедент того, как жить нельзя. Для россиян Иван-дурак / Емеля (формальный аналог Ганса Чурбана) — бескорыстный и добрый герой, обладающий, безусловно, положительными коннотациями: предъявляя в качестве прецедента Ивана-дурака / Емелю, отечественная сказка ментально детерминирует в сознании ребенка приоритет не-делания / ожидания чуда, «само собой результата».
   Усвоение социального опыта — в этом главное воспитательное воздействие сказки на ребёнка
4. Как трансформировались философские смыслы фольклорных сказок в современном обществе? Глубинные смыслы фольклора/сказок константны. Например, отечественный фольклор неизменно богат на социально-сомнительные синдромы:
   — синдром Буратино / Чичикова / Бендера (склонность к авантюризму, стремление к «лёгкому хлебу», беспечность);
   — синдром Емели / Манилова / Обломова (склонность к бесплодным фантазиям, созерцательность, лень, инертность);
   — синдром Незнайки / Митрофанушки / Шарикова (незнание, неведение, невежественность, неорганизованность, безответственность).
   Поскольку сказка остается главным из социальных институтов, организующих ментальное пространство и «отвечающих» за выбор индивидом стратегии бытия, то задача состоит в том, чтобы уменьшить (в перспективе — избавиться) степень влияния данных синдромов.